Бэлл бросил работу и стал прислушиваться.

Вскоре он уловил глухой шум. Казалось, в боковой стене прокапывали отверстие.

– Скребутся, – сказал Джонсон.

– Несомненно, – ответил Алтамонт.

– Неужели медведи? – спросил Бэлл.

– А кто же, кроме них? – воскликнул Алтамонт.

– Они переменили тактику, – продолжал старый моряк, – видно, раздумали брать нас измором.

– Они думают, что мы уже задохнулись, – возразил Алтамонт, которого не на шутку разбирала злость.

– Они скоро вломятся, – сказал Бэлл.

– Ну, что ж, – ответил Гаттерас. – Дело дойдет до рукопашной!

– Черт побери! – воскликнул Алтамонт. – По-моему, это гораздо лучше! Надоели мне эти невидимые враги. По крайней мере будем хоть видеть неприятеля.

– Да, – сказал Джонсон, – но едва ли можно будет пустить в ход ружья: здесь слишком тесно.

– И отлично! Возьмемся за ножи и за топоры!

Шум все усиливался. Уже ясно слышно было царапание когтей. Медведи прокапывали отверстие в том месте стены, где она примыкала к снежному валу, упиравшемуся в утес.

– Медведь теперь не дальше чем в шести футах от нас, – заявил Джонсон.

– Вы правы, Джонсон, – сказал Алтамонт. – Сейчас мы его, голубчика, угостим на славу!

Американец схватил одной рукой топор, а другой нож, выставил вперед правую ногу и откинулся назад, приняв оборонительное положение. Гаттерас и Бэлл последовали его примеру. На всякий случай Джонсон зарядил ружье.

Треск раздавался уже совсем близко, слышно было, как лед разлетался на куски под ударами железных когтей.

Теперь только тонкий слой льда отделял их от врагов. Вдруг кора льда треснула, как лопается в обруче бумага, прорываемая клоуном, и какая-то большая черная масса ввалилась в полутемную комнату.

Алтамонт замахнулся было топором.

– Стойте! Ради бога! – раздался знакомый голос.

– Доктор! Доктор! – закричал Джонсон.

Действительно, то был доктор: потеряв равновесие, он кувырком покатился на середину комнаты.

– Здравствуйте, друзья мои! – сказал он, легко вскакивая на ноги.

Все остолбенели, но изумление тут же сменилось неописуемой радостью. Каждый хотел обнять достойного Клоубонни, взволнованный Гаттерас долго прижимал его к груди, а доктор отвечал капитану горячим пожатием.

– Неужели это вы, доктор? – воскликнул боцман.

– Я самый, старина, собственной персоной. И я даже больше беспокоился о вас, чем вы обо мне.

– Как же вы узнали, что нас осаждают медведи? – спросил Алтамонт. – А мы-то пуще всего боялись, что вы преспокойно будете возвращаться в форт, даже не подозревая об опасности.

– О! Я отлично все видел! – ответил доктор. – Ваши выстрелы предупредили меня. В тот момент я был около «Дельфина». Я взобрался на торос и вижу: за вами бегут пять медведей. Ну, и испугался же я за вас! Потом вижу, вы стремглав скатились с утеса, а медведи в недоумении остановились на вершине скалы. Тут я немного успокоился, сообразив, что вы успели запереться в доме. Тогда я стал мало-помалу продвигаться вперед то ползком, то прячась за льдинами. Таким-то манером я подошел к форту. Тут я увидел, что медведи работают, точно громадные бобры: загребают глыбы и приваливают их к стене, словом хотят вас замуровать. К счастью, им не пришло в голову скатывать с утеса глыбы льда, а то вас расплющило бы в лепешку.

– Но ведь вы сами, доктор, были в большой опасности, – сказал Бэлл, – медведи в любую минуту могли кинуться на вас.

– Им было не до того. Гренландские собаки, выпущенные Джонсоном, несколько раз приближались к форту, но медведи и не думали их преследовать. Нет, они рассчитывали полакомиться более вкусной дичью.

– Спасибо за комплимент! – засмеялся Алтамонт.

– О! Тут нечем гордиться! Как только я разгадал тактику медведей, сразу же решил пробраться к вам. Благоразумие требовало подождать до ночи. Когда стемнело, я тихонько подкрался к валу со стороны порохового погреба. Выбрал я это место потому, что отсюда было легче всего прокопать стену. Я принялся за работу и начал рубить лед снеговым ножом, кстати сказать – какое это полезное орудие. Добрых три часа я рыл, копал, рубил, выбился из сил, голоден, как пес, – но все же добрался до вас…

– Чтобы разделить нашу участь? – спросил Алтамонт.

– Чтобы спасти всех нас. Но прежде всего дайте мне сухарик и кусок мяса: я умираю с голоду.

Вскоре доктор уже уписывал за обе щеки изрядный кусок солонины. Это не мешало ему отвечать на вопросы, которыми его засыпали со всех сторон.

– Чтобы спасти нас? – повторил Бэлл.

– Ну, разумеется, – отвечал доктор, энергично работая челюстями.

– В самом деле, – сказал Бэлл, – мы можем удрать тем же путем, каким пришел доктор.

– Вот это да! – воскликнул Клоубонни. – Уступить наши позиции врагу! Да эти зловредные твари живо пронюхали бы, где лежат припасы, и все дочиста бы сожрали!

– Делать нечего, приходится оставаться здесь, – сказал Гаттерас.

– Конечно. Но надо во что бы то ни стало отделаться от медведей.

– Так, значит, вы нашли какое-нибудь средство? – спросил Бэлл.

– И даже очень верное, – ответил доктор.

– Ну, не говорил ли я?! – воскликнул Джонсон, потирая руки. – Пока доктор с нами, нельзя вешать нос: у него всегда найдется какая-нибудь уловка.

– Слушайте, доктор, – сказал Алтамонт, – а разве медведи не могут пробраться сквозь ход, который вы прокопали?

– Ну нет, я крепко забил отверстие. Теперь мы можем преспокойно ходить в пороховой погреб, медведи не будут даже подозревать об этом.

– Да скажите же наконец, как вы хотите избавить нас от непрошеных гостей?

– А очень просто, я даже кое-что уже подготовил для этого.

– Что же именно?

– Вот увидите. Но я и забыл, что пришел не один.

– Как так? – удивился Джонсон.

– Позвольте вам представить моего товарища.

С этими словами Клоубонни вытащил из отверстия в стене недавно убитого им песца.

– Песец! – воскликнул Бэлл.

– Это моя сегодняшняя добыча, – скромно пояснил доктор. – И этот песец очень нам пригодится!

– Но в чем же состоит ваш план? – с нетерпением спросил Алтамонт.

– В том, чтобы взорвать всех медведей. На это пойдет сто фунтов пороха.

Все в недоумении уставились на доктора.

– Но где же порох? – спросили они.

– В пороховом погребе.

– Ну, а как добраться до погреба?

– Мой ход прямехонько ведет туда. Недаром же я прорыл проход в пятьдесят футов длиной. Я мог бы прокопать бруствер и поближе к дому, но знал, что делаю.

– Где же вы думаете заложить мину? – спросил американец.

– Посередине вала, то есть как можно дальше от дома, порохового погреба и складов.

– Но как заманить туда медведей, да еще и всех сразу?

– Это уж мое дело, – ответил Клоубонни. – Но будет болтать, за дело! Мы должны за ночь прорыть проход длиной в сто футов: работа предстоит немалая, но впятером мы ее сделаем, если будем сменять друг друга. Пусть начинает Бэлл, а мы немного отдохнем.

– Черт возьми! – воскликнул Джонсон. – Вы, доктор, здорово придумали!

Доктор с Бэллом полезли в темный проход, а где мог проползти Клоубонни, там и другим было не тесно. Вскоре минеры проникли в пороховой погреб, где стояли рядами бочонки с порохом. Доктор объяснил Бэллу, что следовало делать, плотник начал пробивать стену, к которой примыкал бруствер, а Клоубонни вернулся в ледяной дом.

Бэлл работал уже целый час и прорыл ход длиною около десяти футов, там можно было пробираться ползком. Бэлла сменил Алтамонт и за час сделал не меньше Бэлла. Снег выносили в кухню, где доктор растапливал его на плите, чтобы он занимал меньше места.

Алтамонта сменил Гаттерас, а капитана – Джонсон. Через десять часов, то есть к восьми часам утра, ход был прорыт.

На рассвете Клоубонни взглянул на медведей через бойницу, проделанную им в стене порохового погреба.

Терпеливые звери не покидали своих позиций. Они бродили взад и вперед, нюхали воздух, рычали – словом, сторожили с примерной бдительностью, обходя ледяной дом, который исчез под грудой наваленных на него льдин. Наконец терпение их лопнуло, доктор заметил, что медведи начали разбирать натасканные ими глыбы.